Любимые маршалы Сталина: Почему среди них не было Жукова

Не секрет, что Иосиф Сталин был человеком подозрительным и осторожным. Он непросто сходился с людьми, не доверяя полностью порой самым близким и преданным. Впрочем, удостоиться его любви зачастую было столь же опасно, как и ненависти…

Следуя партийному этикету, Сталин обращался к подчиненным всегда по фамилии, неизменно добавляя при этом «товарищ». Исключения, конечно, были. Среди военных — всего два. Первое — это маршал Борис Михайлович Шапошников, фактически с конца 1930-х бывший главным советником Сталина по военным вопроса. Его вождь народов звал исключительно по имени—отчеству.

Свои таланты в штабной работе Шапошников продемонстрировал еще в годы Первой мировой войны. Неудивительно, что в этой стезе он трудился и в Гражданскую, и в межвоенный период. Он был одним из тех, кто разрабатывал планы эвакуации, а также контрнаступления Красной армии зимой 1941—1942 годов. Умер Шапошников от туберкулеза, не дожив до Победы всего полтора месяца.

В 1930-х Александр Голованов был одним из лучших пилотов гражданской авиации, налетавшим свыше миллиона километров. В боевой обстановке он впервые оказался в 1939 году — на Халхин-Голе: вывозил тяжелораненых и летал с высшим командованием. Впрочем, его будущему успеху способствовало не это, а случайное соседство за столом с генерал-лейтенантом авиации Яковом Владимировичем Смушкевичем на новогоднем банкете в 1940 году в московском Доме летчиков.

Смушкевич, с которым Голованов был хорошо знаком еще по Халхин-Голу, видел будущее в развитии дальней бомбардировочной авиации. Он и посоветовал обратиться к Сталину с рядом предложений. Сам Смушкевич находился в ту пору в опале и был уверен, что его письмо останется без внимания. А вот к идеям Голованова Сталин наверняка прислушается. В итоге так и вышло.

Так и вышло. Вождь народов заинтересовался предложениями Голованова по развитию дальней авиации и особой подготовке летчиков бомбардировщиков. Уже в феврале 1941 года пилот был приглашен в Кремль и вышел из кабинета Сталина в звании подполковника. С началом войны Голованов стал командиром 81-й дальнебомбардировочной дивизии, а к концу носил высокое звание Главного маршала авиации СССР и командовал 2 000 стратегических бомбардировщиков.

Об особом статусе Голованова, которого Сталин называл исключительно по имени-отчеству — Александр Евгеньевич — говорит тот факт, что он был одним из немногих имеющих право на свободный доступ к вождю народов. Он же организовывал полет Сталина и советской делегации на Тегеранскую конференцию, лично управляя одним из самолетов. После смерти Сталина Голованов, как и многие убежденные коммунисты и сталинисты, был отправлен на пенсию «по болезни» и еще некоторое время работал в гражданской авиации.

А вот Жуков, хоть и считается — и не безосновательно — главным творцом Победы, в любимцах у Сталина не ходил. При том, что вождь более 40 раз объявлял маршалу личную благодарность в годы войны. В 1946 году Жуков был снят с должности главкома и отправлен фактически в ссылку — командовать Одесским военным округом. Причем Сталин сделал приписку в приговоре по «трофейному делу»: «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения».

Историки сходятся во мнении, что глава Союза отчасти завидовал Жукову, и отчасти боялся его растущей популярности, могущей покачнуть непререкаемый авторитет вождя. Да и Маленков, Абакумов и Берия плели свои интриги, борясь за влияние над Сталиным…